История Калбинур Сиддик вновь обнажает масштаб и жестокость репрессивной политики, проводимой властями Китая в провинции Синьцзян против коренных тюркоязычных этнических групп. 55-летняя учительница из Урумчи оказалась в самом сердце организованной там лагерной системы — сначала как свидетель, а потом как жертва. Сегодня Калбинур живёт в Европе и говорит вслух то, о чём не могут рассказать сотни тысяч людей, оставшихся в Синьцзяне: о боли, унижении и насилии, ставших частью государственной политики.

— Я умоляла не вести меня на операцию. Говорила, что сама больше не хочу и не могу иметь детей. Но меня всё равно стерилизовали, — начинает свою историю 55-летняя Калбинур Сиддик, этническая узбечка и бывшая преподавательница китайского языка из города Урумчи в китайской провинции Синьцзян на юго-востоке страны.

Речь идёт о процедуре, через которую, по информации правозащитников и очевидцев, прошли тысячи женщин и девушек, оказавшихся в заключении в так называемых в лагерях политического перевоспитания или, как Калбинур, вынужденных работать в этих учреждениях.

— Некоторым девушкам давали таблетки, которые приводили к резкому и необратимому прекращению менструации. Меня отвезли в больницу и подвергли операции по стерилизации, — рассказала Калбинур Балканской редакции Радио Свободная Европа/Радио Свобода во время визита в Сараево, где она выступала на конференции, посвящённой памяти жертв геноцида в Сребренице, на тему "геноцида уйгуров" в Синьцзяне.

Информация о лагерях в этой китайской провинции начала просачиваться в 2016 году. Сообщалось, что в эти заведения принудительно массово помещают уйгуров, казахов, кыргызов и представителей других коренных этнических групп, преимущественно исповедующих ислам и проживающих в Синьцзяне.

В КНР проживает около 8 000 татар. В основном это потомки татарских предпринимателей, обосновавшихся в районе Урумчи в конце XIX-начале ХХ века. Большинство из них хорошо владеет родным татарским языком. В 2000-х годах при помощи Всемирного конгресса татар несколько десятков татарских студентов приняли в казанские вузы. По окончании учебы многие пытались остаться в Татарстане, однако получить российское гражданство смогли далеко не все. В результате они были вынуждены вернуться в Китай.

Ещё в 2018 году представители комитета ООН по искоренению расовой дискриминации заявляли, что в лагеря могли поместить до миллиона человек. До осени того года Китай отрицал существование этих учреждений, а признав, заявил, что они представляют из себя "образовательные центры" и их цель — "борьба с экстремизмом и радикализацией".

В 2022 году Управление ООН по правам человека опубликовало документ о "серьёзных нарушениях прав" тюркоязычных этнических групп в Синьцзяне.

В ответ Пекин заявил, что в Китае соблюдаются права всех жителей региона. Китайские власти назвали доклад "безосновательным" и частью "западной кампании по сдерживанию Китая".

Учительница в лагере

Калбинур недавно стала гражданкой Нидерландов, где проживает уже несколько лет. Поездка в Сараево стало для неё первым выездом за границу в качестве подданной королевства.

А восемь лет назад она всё ещё была в родном Синьцзяне, где, окончив колледж, работала учителем китайского языка в начальной школе в Урумчи.

Однажды, в феврале 2017 года, Калбинур вызвали в местные органы власти. Там, по её словам, секретарь местной ячейки Коммунистической партии сообщил, что ей предстоит новое назначение — обучать "неграмотных людей".

— Нам дали бумаги на подпись. Мы даже не смогли их прочитать, — рассказывает Калбинур, которая в тот момент и представить не могла, свидетельницей чего ей предстоит стать.

Когда документы были подписаны, представитель партии велел хранить всё в секрете. По словам Калбинур, чиновник обратился лично к ней.

— "Учитель Ка, у вас ведь дочь в Нидерландах? Вы знаете, Китай и Нидерланды очень близки, мы можем вернуть вашу дочь обратно". Он шантажировал меня с самого начала, — вспоминает Калбинур.

Вскоре с ней связался полицейский, которому поручили сопровождать её к новому месту работы и обратно.

Женский и мужской лагеря

Калбинур работала в двух лагерях. Сначала — в мужском. По её словам, там она стала свидетельницей унижений и пыток.

— Людей связывали и заставляли ползти в "классы". Их мучили во всех смыслах. Иногда я слышала крики и мольбы о помощи из соседних комнат, — вспоминает она.

Заключённые, по её словам, были уйгурами из разных частей региона.

— Не только религиозные учёные или имамы, но люди самых разных профессий: профессора, академики, бизнесмены, филантропы, доктора наук, даже те, кто учился за границей, — говорит Калбинур. — Этим людям не нужно было никакого "дополнительного образования" — большинство из них были высокообразованными. Их единственная "вина" заключалась в том, что они были уйгурами.

Через полгода Калбинур перевели в женский лагерь. Там, по её словам, содержались женщины в возрасте от 14 до 40 лет.

— Их всех принудительно стерилизовали. Им давали неизвестные таблетки, которые останавливали месячные. Даже девушкам, которые ещё не были замужем, — рассказывает она.

Калбинур особенно запомнилась одна сцена: девушка на носилках: "Она выглядела как мёртвая. Ей было не больше 19 лет. Думаю, это было из-за таблеток, которые их заставляли принимать. Организм не выдержал".

Она добавляет, что уйгурские женщины гордятся своими длинными и густыми волосами, "но в лагере пожилым женщинам полностью обрили головы": "Там происходило много ужасного, но это было самое страшное и очевидное".

Первые сообщения о стерилизации

Первые публикации о мерах китайских властей по насильственному контролю роста населения в Синьцзяне появились летом 2020 года.

Расследования немецкого исследователя Адриана Зенца и агентства Associated Press показали, что Китай снижает уровень рождаемости в регионе с помощью проверок на беременность, принудительной установки внутриматочных спиралей, стерилизаций и даже абортов для сотен тысяч женщин.

В отчётах говорилось, что их запугивали, отправляли в тюрьму за рождение более двух детей.

Меры привели к резкому падению показателей рождаемости: в Хотан и Кашгар рождаемость с 2015-го по 2018 год сократилась более чем на 60%. В целом по Синьцзяну рождаемость снизилась почти на 24% только в 2019 году, в то время как по Китаю в среднем падение составило 4,2%.

По словам Зенца, "население, которое растёт медленнее, легче контролировать в рамках стратегии Пекина по принудительной социальной инженерии в этом регионе".

Зенц обнаружил также, что подавление рождаемости среди коренных этнических групп Синьцзяна сочеталось с притоком мигрантов из числа этнических китайцев (речь идет о представителях народа хань, которые являются крупнейшей этнической группой в Китае—"Idel.Реалии").

Болезнь и принудительная пенсия

Всего в лагерях Калбинур проработала около девяти месяцев. В итоге её здоровье не выдержало.

— Я постоянно испытывала боли. Из-за психологического давления и стресса я сломалась и попала в больницу, — рассказывает она.

После её принудительно отправили на пенсию. Хотя обычно сделать это можно после 30 лет стажа, Калбинур вынудили уйти после 28 лет работы — якобы из-за того, что она больше не могла выполнять обязанности.

— В конце и меня стерилизовали. Перевязали фаллопиевы трубы. Это необратимо, — говорит Калбинур.

По её словам, всё пережитое оставило неизгладимый след, и ощущение бессилия и беспомощности не оставляет её по сей день.

Как ей удалось покинуть Китай?

Выезд за границу для уйгуров в Китае фактически невозможен и колоссально затруднён для представителей других исповедующих ислам этнических групп.

Калбинур утверждает, что ей помогло то, что она по происхождению узбечка.

— Мой [бывший] муж — уйгур. Поэтому ему сразу сказали, что он даже мечтать о поездке за границу не может. А мне позволили подать документы, — рассказывает она.

Их дочь живёт в Нидерландах, где вышла замуж в 2018 году, но на свадьбу мать не пустили.

Лишь в январе 2019 года, после приглашения от дочери, ей удалось подать заявление, чтобы получить национальный паспорт, который позволил бы ей выехать за границу.

— Мне сказали: "Ты узбечка, можем рассмотреть". А мужу грубо ответили: "Ты уйгур — убирайся, паспорта у тебя не будет никогда".

Процесс занял девять месяцев и 15 дней.

По словам Калбинур, помогли связи старшего брата, который более 40 лет проработал на госслужбе.

— Но главное — я была узбечкой. Будь я уйгуркой, я бы никогда не выехала, — считает она.

Калбинур удалось выехать в Нидерланды, где она вскоре начала открыто говорить о пережитом. После этого, по её словам, на неё начали оказывать давление.

Ей писали через китайский мессенджер WeChat, вызывали на беседы её находящегося в Синьцзяне мужа, угрожали: "Они сказали мне: "Не занимайся этим. Если ты нас послушаешь, мы поможем твоему мужу выбраться из страны, или ты сможешь вернуться, и вы снова будете вместе".

— Я отказалась. Сказала: делайте, что хотите, молчать я не буду, — говорит Калбинур.

Вскоре мужу пришлось официально развестись с ней. Теперь они не общаются.

Сейчас Калбинур живёт в Нидерландах, в доме у моря. Она счастлива и с гордостью показывает внучку на экране телефона.

— Благодарю Аллаха и Нидерланды за то, что я, наконец, живу нормальной жизнью рядом с дочерью, — говорит Калбинур.

Конференция в Сараево

Конференция, которая прошла 4 сентября в Сараево и на которой выступала Калбинур, была организована Campaign for Uyghurs и Центром уйгурских исследований. Она была посвящена 30-летию геноцида в Сребренице и нынешним нарушениям прав уйгуров в Синьцзяне.

Законодатели, дипломаты, учёные, выжившие и активисты связали трагедии прошлого с современными преследованиями.

Выступающие напоминали: молчание позволяет истории повторяться. Сребреница и Синьцзян — это один и тот же узор угнетения и этнического уничтожения.

Организаторы призвали международное сообщество к срочным действиям, солидарности и ответственности перед уйгурами.

На сегодня власти в нескольких странах мира приняли документы, признающие политику китайских властей в Синьцзяне "геноцидом", в том числе Госдепартамент США, парламенты Канады, Нидерландов, Литвы и Франции.

• Ранее "Idel.Реалии" писали, что в Китае созданы лагеря по перевоспитанию представителей коренных народов Восточного Туркестана. Через эти учреждения, которые активисты называют тюрьмами, прошли уже свыше миллиона человек. Западные правительства, включая США, и правозащитные группы неоднократно заявляли, что лагеря — это не что иное, как центры содержания под стражей, предназначенные для искоренения культуры уйгуров и исламской практики в Восточном Туркестане.
• В 2022 году Американский Фонд памяти жертв коммунизма опубликовал секретные материалы "лагерей перевоспитания" в Китае. Документы были получены в результате взлома компьютерных серверов китайской полиции. В докладе "Полицейские файлы Синьцзяна" подробно описывается практика "перевоспитания" уйгуров, которые содержатся в сети лагерей в этом районе. Кроме того, правительством для преследования используются высокие технологии.
• Еще в 2020 году специалист по IT-безопасности с опытом адвокатской деятельности Станислав Селезнев в беседе с "Idel.Реалии" предупреждал, что Россия движется по пути Китая в плане политики IT-контроля.
• В 2023 году исследовательская группа IPVM обнаружила контракт, согласно которому китайская компания Hikvision получила шесть миллионов долларов за софт, идентифицирующий уйгуров в Китае.
• Ранее власти Санкт-Петербурга сообщали, что власти северной столицы России настроят городские камеры на распознавание этнической принадлежности, чтобы следить за мигрантами.
• В 2021 году, реагируя на расследование "Idel.Реалии" об использовании Россией камер с функцией распознавания лиц, офис ООН по правам человека указал на необходимость четкой легальной базы для использования "умных" камер. В офисе отметили повсеместную тревожную тенденцию "слежки" за гражданами в общественных местах с использованием камер с функцией распознавания лиц. Так, "Idel.Реалии" писали, что для внедрения системы "Безопасный город" Татарстан активно изучал китайский опыт, а также привлекал китайские компании при реализации проекта. В процессе участвовала и компания Hikvision.
• По данным Hikvision, система "Безопасный город" в Татарстане примерно на 60% реализована на базе видеокамер этой компании. Оборудование используется в решениях для обеспечения безопасности школ и детских садов, парков и скверов, для охранного мониторинга общественных пространств.
• Кроме того, как сообщали СМИ, власти России используют умные камеры для преследования участников протестов в РФ. А в Москве систему видеонаблюдения используют для определения места жительства призывников.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram.